Жуков В.И. Правовой режим нетипичных объектов интеллектуальной собственности //Правовое государство. Проблемы правотворчества. –Тарту. –1989. –256 с. –С.191-197

---

Действующая система советского гражданского законодательства, берущая свое начало в Основах гражданского законодательства Союза CСP и союзных республик (далее: Основы), Гражданских кодексов союзных республик (далее: ГК), принятых в начале 70-х годов, несовершенна. В ней отсутствует раздел “Интеллектуальная собственность” как единое и цельное образование институтов права, регулирующих имущественные отношения, связанные с результатами интеллектуальной деятельности человека.

Такая “неукомплектованная система” законодательства могла удовлетворять потребности практики лишь до начала НТР, то есть до тех пор, пока удельный вес наукоемких товаров был ничтожен и его можно было не принимать в расчет. Это была эра, в которой, образно говоря, экономика покоилась на “двух китах” – энергетическом и сырьевом. В эпоху НТР, в связи с нарастающим процессом информатизации, компьютеризации производительных сил и производственных отношений экономика страны может нормально функционировать, опираясь на “трех китов” – энергетический, сырьевой и информационный. При этом удельный вес использования наукоемкой информации к концу века, по отдельным прогнозам, возрастет приторно в тридцать раз. Специалисты в области кибернетики усматривают здесь определенную закономерность: чем больше в народном хозяйстве будет использовано качественной информации, тем меньше потребуется затрат на производство энергии и сырья, тем экологически чище и менее трудорасточительны станут технологии, производящие материальные и духовные блага /1, 2, 3/.

Отсутствие в системе Основ и ГК раздела “Интеллектуальная собственность” отчасти можно объяснить и тем, что до сих пор нет достаточно четкой, воспринятой научным сообществом ученых цивилистов, “технологии” исследования объектов интеллектуальной собственности, как нет и универсальной “модели” правового режима этих объектов. Думается, что О.А.Красавчиков, поставив в 1983 году вопрос: на каком теоретическом уровне находится разработка категории правового режима в советской науке гражданского права, дал правильный ответ. Во-первых, ученый справедливо указал на то, что “общего понятия правового режима объектов гражданско-правовых связей, мягко говоря, не сформулировано, а практически и более точно – его нет” /4, с.14-41/. Во-вторых, “если и делаются высказывания по поводу правового режима той или иной разновидности объектов, то в них под таковыми всегда понимаются вещи” /4/. В-третьих, если в исследованиях проблем советского изобретательского права у отдельных авторов (к тому же весьма немногочисленных) нет-нет да и промелькнет термин “правовой режим”, то “какое реальное явление отражается в этом термине в тех случаях, когда он употребляется в логической связке с изобретением, понять решительно невозможно” /4/.

Положение дел осложняется тем, что к числу объектов интеллектуальной собственности относятся не только известные, типичные – открытия, изобретения, промышленные образцы и т.п., но и мало известные, нетипичные для традиционных объектов гражданского права объекты технотроники, механотроники, телематики – базы данных, банки данных, базы знаний, исходные и объектные коды, исходные и объектные модули»математические модели, алгоритмы и т.п., порой одинаковые по сути, но обозначенные различными терминами. И еще. Нетипичные объекты информации расположены по цепочке “знание – сила”. Большинство из них не имеет четкого правового режима, но де-факто они уже признаны в гражданском обороте и называются “мягким товаром”(software) . Практика идет впереди теории!

Спрос на объекты информатики на рынке растет. Заметим, что они выгодно отличаются от традиционных товаров тем, что в процессе промышленного использования практически не убывают, то есть не имеют износа. Вместе с тем, начальное их производство наукоемко, а следовательно дорогостояще. Воспроизводство же не требует больших затрат, так как происходит путем копирования. Эти и им подобные свойства объектов информатики ставят ряд проблем в гражданском обороте, в частности, связанных с неправомерным их производством, копированием, продажей и т.п. контрафактными действиями.

К сожалению, эти и им подобные нетрадиционные объекты НТР оказались не только без “собственных” институтов права, но и без “общей крыши над головой”, а именно – Общих положений института интеллектуальной собственности в Основах и ГК, которые уже давно можно было иметь на базе традиционных институтов авторского права, права на открытие, изобретательского права, права на промышленный образец и использовать их в качестве большей посылки, подведя под них, в качестве меньшей посылки, новые и новейшие объекты, получив в проекции очертания их правового режима[1].

Однако отсутствие искомого нами раздела в Основах, ГК, отсутствие Общих положений в этом разделе, равно как и четкого представления о правовом режиме объектов интеллектуальной собственности, нельзя объяснить одним нежеланием законодателя внести соответствующие изменения и дополнения в законы. Теоретики и практики сталкиваются с рядом нерешенных проблем без разрешения которых невозможно формирование правового режима нетипичных объектов, а соответственно и институтов права. Уже более трех десятилетий во всех странах мира предпринимаются серьезные усилия по формированию правового режима объектов программного обеспечения ЭВМ /13, с.3-43/.До сих пор нет положительных решений на уровне “рабочих чертежей” следующих задач: поиска аналогов созданного алгоритма, обнаружение его прототипа, составление описания и формулы по аналогии с формулой изобретения, определение новизны алгоритма и ее качественной оценки, например, неочевидности, установление факта противоправного использования алгоритма и т.п.

Если проблема не может быть решена более чем три десятилетия, надо искать новые направления, новые “технологии” формирования правового режима объектов.

Очевидно, мировое сообщество патентоведов (ученых и практиков) столкнулось с подобного рода трудностями в силу того, что находится “в плену” правовых систем, сложившихся в эпоху классической науки, именуемой ньютонианством. Последняя, как известно, исходит из механической модели мира, где любое событие однозначно определяется начальными условиями, где все детали мира как шестеренки в часовом механизме тщательно подогнаны и находятся “в зацеплении”. Становление патентного права, формирование правового режима его объектов совпало с расцветом машинной цивилизации. Отсюда и все трудности, с которыми встречаются ученые и практики, применяющие для защиты объектов новой эры (информационной) юридические законы, приспособленные для защиты объектов творчества машинной цивилизации. В свете изложенного нельзя не учитывать следующие факторы.

Во-первых. Информация в интересующем нас аспекте – это прежде всего “знания”, превращенные в “силу”, в производственный “ресурс”, выступающий формой непосредственного участия науки в общественном производстве, это, как пишут далее Каныгин Д.M. и Калитич Г.И., необходимое промежуточное звено между наукой и материальным результатом. Однако говорить о том, что “знание – это сила” вне информационно-коммуникативного процесса, бессмысленно. Знания должны превратиться в информатику, то есть быть закодированными, распределенными, переданными, принятыми, декодированными, очищенными от “шума” прежде чем они станут элементами производительных сил /7, с.52/. И по всей этой цепочке мы должны иметь дело с искомыми нами объектами гражданского права, пока не имеющими “своего” правового режима, “своего” института права, но являющихся де-факто товаром в гражданском обороте.

Во-вторых. Доказательством наступления новой информационной эры служит тот факт, что на смену механическим трехразмерным машинам индустриального периода, манипулировавшим только энергией и веществом, пришли принципиально новые машины – информационные (ЭВМ, ЭЦВМ), которые представляют собой не только высший уровень сложности по своему строению, организации работы, как обладающие четырьмя измерениями, тремя в пространстве и одним во времени, но и тот факт, что они манипулируют принципиально новыми объектами – объектами информатики. Их нельзя отнести ни к энергии, ни к веществу /8, с.1-7/.

В-третьих. Здесь мы подходим к главному, кульминационному моменту, формулируя тезис: попытки разрешить проблему правовой охраны объектов программного обеспечения ЭВМ не привели к искомым результатам, поскольку основывались на классической, ныотонианской методологии. Необходим “сдвиг парадигм”, обращение к теории И. Пригожина. Ныне – отмечает О.Тоффлер – индустриальный век с особой наглядностью продемонстрировал ограниченность механической модели мира и классической науки, которая, согласно парадигме Пригожина, уделяла основное внимание устойчивости, порядку, однородности, равновесию; изучала главным образом замкнутые системы и линейные соотношения, в которых малый сигнал на входе вызывал малый сигнал на выходе. Поэтому и не удивительно, что при переходе от индустриального общества с характерными для него огромными затратами энергии, капитала и труда к обществу с высокоразвитой технологией, для которого критическими ресурсами являются информация и технологические нововведения, неминуемо возникают и новые научные модели мира /9, с.П-33/.

Пригожинская парадигма (Брюссельская школа) для нас интересна тем, что она акцентирует внимание: а) на время, и это для нас важно, так как ЭВМ обладает четырьмя измерениями, в том числе и одним во времени, и б) на таких реальностях как разупорядоченность, неустойчивость, разнообразие, неравновестность, нелинейные соотношения, в которых малый сигнал на входе может вызвать сколь угодно сильный отклик на выходе. Все это архиважно, так как вводит нас в новую искомую систему координат, в которой мы сталкиваемся со свойствами объектов информатики, характеризуемых именно такими атрибутивными и модусными чертами. Вспомним, что еще в 1946 г. Норберт Винер, отец кибернетики, положив в ее основу изучение законов передачи и преобразования информации, указал на то, что при помощи небольших количеств энергии, несущих информацию на входе, наступает движение и действие больших масс или преобразование больших количеств энергии на выходе /10, с.3-27/.

Трудность на данном этапе исследования состоит в том, что он требует знаний, с одной стороны, в области точных наук, с другой – в области гражданского права и, при этом, пригодных для интеграции. Данная ситуация напоминает процесс моделирования математиками реального “нематематического” объекта, когда требуется соединить математические и специальные знания о данном объекте.

Отправляясь от указанной парадигмы и приступая к моделированию правового режима нетипичных объектов НТР, в частности, объектов информатики, нам необходимо определиться сначала в том, что следует понимать под объектом гражданского права, а затем в самом понятии правового режима этого объекта. Не вдаваясь в подробности, отметим: будем исходить из концепции “объекта-действия”, поскольку она обладает большей разрешающей способностью при перекрещивающихся правоотношениях, возникающих между многочисленными субъектами права по поводу одного и того же материального и/или духовного объекта. Понятие правового режима объекта гражданского права мы ставим в зависимость не только и не столько от воли человека (субъекта права) сколько от свойств, объективно ему присущих и, тем самым, детерминирующих его поведение. В свете изложенного можно высказать следующие суждения:

1. Применительно к человеку – субъекту права – не следует применять термин “правовой режим”, поскольку он свободен. Другое дело, если речь идет о местах лишения свободы.

2. Термином “правовой режим” следует пользоваться тогда, когда речь идет о свойствах материальных или духовных объектов, детерминирующих поведение человека – субъекта права.

3. Неотъемлемые свойства объекта информатики (осязаемые и неосязаемые человеком) впредь следует именовать атрибутами (от лат. attribuo – придаю, наделяю). Отъемлемые свойства объекта информатики, то есть те, которые присущи ему лишь в определенных состояниях – что особенно важно иметь в виду при “движении знания” от одного объекта информатики к другому (фазовом переходе) – впредь следует именовать модусами (от лат- modus – мера, способ).

4. В каждом объекте информатики три грани, три объекта гражданского права. Условно будем именовать их через литеры “А”, “В” и “С”. Также условно под литерой “А” будем впредь иметь в виду материальный объект информатики или, другими словами, его материальный носитель, например, диск. Под литерой “В” будем иметь в виду грань, представляющую из себя форму “знания” или форму содержания “знания”. Модусные свойства этой грани проявляются в трех видах информации: социальной (человек-человек), затем социально-технической (человек-машина) и, наконец, машинной (машина-машина).

При такой модели правового режима нетипичных объектов интеллектуальной собственности объект “А” может быть защищен путем предъявления виндикационного иска; объект “В” нуждается в новом институте права /11, с.18/; объект “С” может быть защищен на основе принципов авторского права /I2, с.79-83/.

Использованные материалы

1. Глушков В.М. Основы безбумажной информатики. ” М.: Наука, 1982.

2. Михалевич B.C., Каныгин Ю.М. Кибернетика в жизни общества. – Киев: Политлит Украины, 1985.

3. Моисеев H.H. Социализм и информатика. М.: Политиздат, 1988.

4. Красавчиков O.A. Правовой режим изобретений: постановка вопроса // Проблемы советского изобретательского права. – Свердловск, 1983.

5. Гаврилов Э.П. Советское авторское право. Основные положения. Тенденции развития. – К.: Наука,1984.

6. Мозолин В.Н. Управление экономикой в СССР и гражданское законодательство // Советское государство и право. – 1985. – № 9.

7. Каныгин Д.M., Калитич Г.И. Информация и управление научно-техническим прогрессом. Обзор информ. Укрниити. Сер. Автомат, систем.упр., средства вычисл. и орг. техники. – Киев,1986. -Вып. 5.

8. Буассель Ж.П. Защита программ: проблема уже ставая, но ждущая совершенно нового решения // Тезисы доклада на франко-советском симпозиуме по промышленной собственности. – Киев. 1975.

9. Пригожий И., Стингерс И. Порядок из хаоса. – М.:Прогреес, 1986.

10. Джордж Ф. Основы кибернетики: Пер. с англ./ Под ред. Горелика А.Л.-У.: Радио и связь, 1984.

11. Жуков В.И. Программные средства для ЭВМ. Проблемы правовой охраны // Вопросы изобретательства. -1988. — № 11.

12. Жуков В.И. Некоторые аспекты охраны математического обеспечения ЭВМ нормами авторского права // Проблемы социалистической законности. Харьков: Вица школа, I9S7. – Вып. 20.

13. Nimtz R.0. Development of -the Law of Computer Software Protection.// JP03.-January, 1979.-Vol.61.-No. 1.

---

[1] Законодателю следует согласиться с достаточно аргументированной концепцией Э.П. Гаврилова о необходимости сформулировать общую часть для 5-6 институтов, направленных на охрану творческих достижений /5, с.62/. В.П. Мозолин указывает на правовой дефицит, образовавшийся в основах, по двум направлениям: I) в Основах отсутствуют общие положения о правовой охране научно-технического творчества, в результате ряд объектов вычислительной техники и др. искусственно привязывается к техническим изобретениям, 2) в Основах ничего не говорится о договорах по использованию научно-технических достижений /б, с. 3-П/.

 

Подписка на он-лайн тесты по интеллектуальной собственности для физических лиц.

Подписка на он-лайн тесты по интеллектуальной собственности для юридических лиц.